Обстановочка - Александр Градский, Группа Скоморохи

Ревет сынок, побит за двойку с плюсом.

Жена на локоны взяла последний рубль.

Супруг, убитый лавочкой и флюсом, подсчитывает месячную убыль.

Кряхтят на счетах жалкие копейки.

Покупка зонтика и дров пробила брешь.

А розовый капот из бумазейки, бросает в пот склонившуюся плешь.

Над самой головой насвистывает чижик, хоть птичка божая не кушала с утра.

На блюдце киснет одинокий рыжик, но водка выпита до капельки вчера.

Дочурка под кроватью ставит кошке клизму.

В наплыве счастья полуоткрывши рот.

А кошка, мрачному предавшись пессимизму, трагичным голосом взволнованно орет.

Безбровая сестра в облезлой кацавейке насилует простуженный рояль,

А за стеной жиличка белошвейка поет романс — «Пойми мою печаль…»

Как не понять… В столовой тараканы, оставя черствый хлеб, задумались слегка.

В буфете дребезжат сочуственно стаканы и сырость капает слезами с потолка.

Figlio ruggente, picchiato per un due in più.

La moglie ha preso l'ultimo rublo per i ricci.

Il marito, ucciso da una panca e da un flusso, calcola la perdita mensile.

Penny patetici grugniscono nei conti.

L'acquisto di un ombrello e di legna da ardere ha fatto breccia.

E un cappuccio rosa fatto di bumazeen, getta un punto calvo pendente nel sudore.

Un lucherino fischietta sopra la tua testa, anche se l'uccello di Dio non ha mangiato dal mattino.

Uno zenzero solitario è acido su un piattino, ma la vodka è stata bevuta fino a una goccia ieri.

La figlia sotto il letto fa un clistere al gatto.

Nell'afflusso di felicità, bocca semiaperta.

E il gatto, indulgendo in un cupo pessimismo, urla eccitato con voce tragica.

Sorella senza sopracciglia in una katsaveyka squallida violenta un pianoforte freddo,

E dietro il muro, una sarta canta una storia d'amore: "Capisci la mia tristezza ..."

Come non capire... In sala da pranzo, gli scarafaggi, lasciando il pane raffermo, pensavano un po'.

Nel buffet, i bicchieri sbattono comprensivi e l'umidità gocciola con le lacrime dal soffitto.