Исповедь - Ассаи

-Здравствуй!

- Вам тоже здоровья.

Я пришёл поделиться болью.

- Что за боль у тебя?

- Острая.

Это вершина айсберга, моё прошлое.

Белое солнце, мне не снятся сны,

И та река теперь одна.

Моя семья верит в Бога,

А я будто бы сам Бог-то самое первое слово.

Я вижу людей, покинувших нас.

Они молчат, не отрывая взгляда.

Клятвы хором: "Вы потеряли веру и тот мир, сотканный Богом".

Я слышу голоса людей, они меня пугают, скажите что это?

Вот.

И я не знаю.

Луна полная, исповедь долгая.

Дни мои верёвками тёртыми.

Я хочу рассказать, открыть душу,

- Но чтобы слышать, нужно слушать.

-Я плохо понимаю Вас.

-Кто родители?

и кто открыл тебе мир, что пресытился?

-Отец тридцатых, мать Любовь,

Мать матери больна, и кровь её течёт во мне,

стирая грани в море моих видений.

А мы вдохнули прошлогодний снег.

Вниз, тихо по лестнице.

И мир казался больше, чем есть.

Фиолетовые тени, стелла памяти или мраморный бюст болезней.

Желтая краска раньше была чёрной,

А я был чистым, голосом души своей.

В ожидании, лейся вода, придёт весна и к нам, зелёными красками.

Как можно потерять веру, если не было?

-Это как стать небом, сын.

- Этот мир моим никогда не был.

И мы уплывали в леса по небу, подальше от людей.

Но мы внутри не нашли ничего, кроме детских слов.

-Произнесите молитву скорей.

И я уйду.

Холодом греет сердца трёх.

Смыты чёткие грани,

грубое сердце скребётся наружу, просит выпустить.

Внутри резали мякоть острые бритвы,

А я просил о пощаде:"Выпусти".

Смыты чёткие грани,

грубое сердце скребётся наружу, просит выпустить.

Внутри резали мякоть острые бритвы,

А я просил о пощаде:"Выпусти".

Спальный.

Аптеки провожали молодых дам.

Но мы не плавили там.

Я одиноким стать не хотел никогда.

Знаю, глупо скулить вот так, кипеть.

После храма мысли в небе:

как я мог за эти годы впитать демона-гения?

Бежать от страха, хотя бояться нужно себя,

Сгибаясь в очередях.

Поговорите со мной.

Я точно знаю, куда текут реки, но никто не верит.

Хочу писать слова только для души,

Хочу вернуть друзей и никуда не спешить.

Я предавал и был слабым,

бросал, хотел покинуть мир навсегда.

Жил под именами героев, и падал так глубоко,

и мне казалось, я там укроюсь.

Желал жён друзей, завидовал,

в мыслях убивал, проклиная мир этот.

Боль моя в этих словах.

Я никому не говорил никогда, вы первый, знайте.

Перед глазами имена, слёзы отольются.

Я бесконечно должен вам.

Он медленно встал под колокольный звон.

И я увидел слёзы отца своего.

Смыты чёткие грани,

грубое сердце скребётся наружу, просит выпустить.

Внутри резали мякоть острые бритвы,

А я просил о пощаде:"Выпусти".

Смыты чёткие грани,

грубое сердце скребётся наружу, просит выпустить.

Внутри резали мякоть острые бритвы,

А я просил о пощаде:"Выпусти".

-Ciao!

- Anche tu, salute.

Sono venuto per condividere il dolore.

- Che tipo di dolore hai?

- Affilato.

Questa è la punta dell'iceberg, il mio passato.

Sole bianco, non sogno

E quel fiume ora è solo.

La mia famiglia crede in Dio

E io, come se Dio stesso, fosse la prima parola.

Vedo persone che ci hanno lasciato.

Sono silenziosi, senza distogliere lo sguardo.

Giuramenti in coro: "Hai perso la fede e quel mondo tessuto da Dio".

Sento le voci delle persone, mi spaventano, dimmi cos'è?

Qui.

E non lo so.

La luna è piena, la confessione è lunga.

Le mie giornate sono grattate di corde.

Voglio dire, aprire la mia anima,

Ma per sentire, devi ascoltare.

-Non ti capisco bene.

-Chi sono i genitori?

e chi ti ha aperto il mondo, che eri stufo?

-Padre degli anni Trenta, madre Amore,

La madre di mia madre è malata e il suo sangue scorre in me,

offuscando le linee nel mare delle mie visioni.

E abbiamo respirato la neve dell'anno scorso.

Scendi le scale in silenzio.

E il mondo sembrava più grande di quello che è.

Ombre viola, stele della memoria o busto marmoreo delle malattie.

La vernice gialla era nera

Ed ero puro, la voce della mia anima.

In attesa, versate dell'acqua, la primavera verrà da noi, con i colori del verde.

Come puoi perdere la fede se non ce l'hai?

- È come essere il paradiso, figliolo.

Questo mondo non è mai stato mio.

E abbiamo navigato nelle foreste attraverso il cielo, lontano dalle persone.

Ma dentro non abbiamo trovato altro che parole di bambini.

- Dì una preghiera velocemente.

E me ne andrò.

Il freddo scalda i cuori di tre.

Lavato via i bordi chiari

un cuore ruvido graffia verso l'esterno, chiede di essere fatto uscire.

Rasoi affilati tagliano la carne all'interno,

E ho chiesto pietà: "Fammi uscire".

Lavato via i bordi chiari

un cuore ruvido graffia verso l'esterno, chiede di essere fatto uscire.

Rasoi affilati tagliano la carne all'interno,

E ho chiesto pietà: "Fammi uscire".

Dormire.

Le farmacie hanno salutato le signorine.

Ma non ci siamo sciolti lì.

Non ho mai voluto essere solo.

So che è sciocco piagnucolare così, ribollente.

Dopo il tempio del pensiero nel cielo:

Come ho potuto assorbire un demone geniale nel corso degli anni?

Scappa dalla paura, anche se devi aver paura di te stesso,

Piegare in linea.

Parla con me.

So esattamente dove scorrono i fiumi, ma nessuno ci crede.

Voglio scrivere parole solo per l'anima,

Voglio restituire i miei amici e non correre da nessuna parte.

Ho tradito ed ero debole

ha lanciato, ha voluto lasciare il mondo per sempre.

Visse sotto i nomi di eroi e cadde così in profondità

e mi sembrava che lì mi sarei nascosto.

Voleva mogli di amici, invidiato,

nei suoi pensieri ha ucciso, maledicendo questo mondo.

Il mio dolore è in queste parole.

Non l'ho mai detto a nessuno, lo sai prima.

Davanti agli occhi dei nomi, verseranno lacrime.

Ti devo infinitamente.

Si alzò lentamente al suono di una campana.

E ho visto le lacrime di mio padre.

Lavato via i bordi chiari

un cuore ruvido graffia verso l'esterno, chiede di essere fatto uscire.

Rasoi affilati tagliano la carne all'interno,

E ho chiesto pietà: "Fammi uscire".

Lavato via i bordi chiari

un cuore ruvido graffia verso l'esterno, chiede di essere fatto uscire.

Rasoi affilati tagliano la carne all'interno,

E ho chiesto pietà: "Fammi uscire".