Цыганочка - ДДТ

Эх, что за жизнь в этот новый день!

Или, слышишь, крест сними или же трусы

надень!

Или голый пляши на корпоративниках, или в ведре мозги вози в лихих

оперативниках.

Или рви, да, воруй — всего у нас достаточно!

Иль в эфире озоруй бедово,

внутриматочно.

Бог на милость не убог — у Бога всего много, пьянка, мордобой, острог,

русская дорога.

Может быть когда была красивая да ровная, да, всё разъела, брат, слеза слепая,

бездуховная…

Космополит и патриот ждут шенгенской визы, а недопохмелившийся народ всё

смотрит телевизор.

Там гламур и благодать, нету больше смерти, учат, как кому давать продвинутые

черти.

На «Рублевке», в темноте что-то завизжало — это бедная душа от хмыря сбежала.

Он кричит: «Поймать!

Мильон дам тому, кто схватит!

С*ку, я её сгною!

«- вечно пьёт, да плачет.

Жизнь ползёт на кулаках — жизнь к любви прижалась, жизнь летит из паха в прах и

поёт про жалость.

Догорает Русь-свеча до доски, до полочки, а под ногтями кедрача китайские

иголочки.

Ни весла и ни доски, ни моста, ни брода — сколько от тебя тоски,

русская свобода!

Эх, раз, да ещё раз, да ещё много-много раз!

Эх, раз, да ещё раз,

да ещё много-много раз!

Нам Высоцкий как-то спел про кабаки да храмы — жаль, увидеть не успел нынешнего

срама.

Я цыганочку его вряд ли позабуду… Нет, ребята, всё не так, не так всё,

гадом буду!

Эх, раз, да ещё раз, да ещё много-много раз!

Да ещё вечность, ещё много,

ещё много-много раз!

Эх, раз, да ещё раз, ну, хоть раз не в бровь, а в глаз!

Oh, che vita in questo nuovo giorno!

Oppure, senti, togliti la croce o le mutandine

mettilo su!

O balla nudo alle feste aziendali o porta il tuo cervello in un secchio in corsa

operativi.

O strappa, sì, ruba: ne abbiamo abbastanza di tutto!

Ile sull'aria guai guai,

intrauterino.

Dio non è infelice per la misericordia - Dio ha molto di tutto, alcol, tafferugli, galera,

strada russa.

Forse quando era bella e pari, sì, ha corroso tutto, fratello, una lacrima cieca,

non spirituale...

Un cosmopolita e un patriota aspettano un visto Schengen e le persone che non hanno bevuto abbastanza

guardare la tv.

C'è annebbiamento e grazia, non c'è più morte, insegnano a dare in anticipo

inferno.

Sulla Rublyovka, nell'oscurità, qualcosa strillò: fu la poveretta a scappare dal bastardo.

Grida: “Prendi!

Un milione di donne a colui che afferra!

Puttana, la farò marcire!

“- sempre bevendo, ma piangendo.

La vita striscia sui pugni - la vita si aggrappava all'amore, la vita vola dall'inguine alla polvere e

canta di pietà.

Rus-candele brucia fino alla tavola, allo scaffale e sotto i chiodi del legno di cedro cinese

aghi.

Nessun remo e nessuna tavola, nessun ponte, nessun guado - quanta nostalgia da te,

Libertà russa!

Oh, una volta, sì ancora, sì molte, molte volte!

Oh, ancora una volta, sì ancora una volta

si molte, molte altre volte!

Vysotsky una volta ci ha cantato di taverne e templi - scusa, non ho avuto il tempo di vedere la corrente

vergogna.

Difficilmente dimenticherò la zingara... No, ragazzi, non è così, non è così,

Sarò un bastardo!

Oh, una volta, sì ancora, sì molte, molte volte!

Sì, anche l'eternità, molti di più,

molte, molte altre volte!

Oh, una volta, sì ancora, beh, almeno una volta non nel sopracciglio, ma nell'occhio!