Восхождение чёрной луны - Оргия праведников

Из-за дальних гор, из-за древних гор

Да серебряной плетью река рассекала степи скулу.

Белый дрок в костер, бересклет в костер

Над обрывом стою - Боги!

Боги!

Как берег крут!

Мертвой свастикой в небе орел повис

Под крылом кричат ледяные ветра.

Я не вижу, но знаю - он смотрит вниз

На холодный цветок моего костра

Мир припал на брюхо, как волк в кустах,

Мир почувствовал то, что я знаю с весны -

Что приблизилось время Огня в Небесах,

Что приблизился час восхождения чёрной Луны.

Я когда-то был молод - так же, как ты.

Я ходил Путем Солнца - так же, как ты.

Я был Светом и Сутью - так же, как ты.

И был Частью Потока - так же, как ты!

Но с тех пор, как Она подарила мне взор

Леденящие вихри вошли в мои сны

И все чаще мне снились обрыв и костер

И мой танец в сиянии чёрной Луны

Я готов был собакой стеречь ее кров

Ради счастья застыть под хозяйской рукой

Ради права коснуться губами следов

Мне оставленных узкою, легкой стопой

А ночами я плакал, и бил себя в грудь.

Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком

Проникает все глубже, да в самую суть

Беспощадный, холодный осиновый кол

Бог мой, это не ропот - кто вправе роптать,

Слабой персти ли праха рядиться с Тобой,

Я хочу просто страшно, неслышно сказать -

Ты не дал, я не принял дороги иной,

И в этом мире мне нечего больше терять,

Кроме мертвого чувства предельной вины -

Оттого я пришел сюда петь и плясать

В восходящих потоках сияния чёрной Луны !

Я пришел сюда из-за дальних гор

Ибо ныне я знаю, что делать с собой

В шесть сторон кроплю, обхожу костер

Подношу к губам горьких трав настой

Бог мой!

Свастикой в небе орел повис

Под крылом, крича, умирают ветра,

Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз.

Чтобы влить в меня жажду рассечь себя

Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,

И подставил, бесстыдно смеясь и крича,

Обнаженного сердца стучащийся ком

Леденящим, невидимым черным лучам

Ведь в этом мире мне нечего больше терять

Кроме мертвого чувства предельной вины

Мне осталось одно - это петь и плясать

В затопившем Вселенную пламени чёрной Луны.

Da montagne lontane, da montagne antiche

Sì, con una frusta d'argento, il fiume ha tagliato le steppe dello zigomo.

Ginestra bianca nel fuoco, euonymus nel fuoco

Sono in piedi sopra la scogliera - Dei!

Di Dio!

Quanto è ripida la costa!

Un'aquila era sospesa nel cielo come una svastica morta

I venti gelidi urlano sotto l'ala.

Non riesco a vedere, ma so che sta guardando in basso

Al freddo fiore del mio falò

Il mondo cadde a pancia in giù, come un lupo tra i cespugli,

Il mondo ha sentito quello che so dalla primavera -

Che il tempo del Fuoco in Cielo si è avvicinato,

Che l'ora del sorgere della luna nera si sia avvicinata.

Ero giovane una volta, proprio come te.

Ho percorso la Via del Sole, proprio come te.

Ero Luce ed Essenza, proprio come te.

Ed era una parte dello Stream, proprio come te!

Ma da quando mi ha dato un'occhiata

Turbine agghiaccianti sono entrati nei miei sogni

E sempre più spesso sognavo una scogliera e un fuoco

E la mia danza nel bagliore della luna nera

Ero pronto a custodire il suo rifugio come un cane

Per motivi di felicità, congela sotto la mano del maestro

Per il diritto di toccare le tracce con le labbra

Lasciato a me da un piede stretto e leggero

E di notte piangevo e mi battevo il petto.

Per non sentire come ad ogni battito del cuore

Penetra sempre più profondamente nell'essenza

Paletto di pioppo spietato e freddo

Mio Dio, questo non è un mormorio - chi ha il diritto di mormorare,

Polvere debole che polvere per vestirsi con te,

Voglio solo dire in modo spaventoso, impercettibile -

Non hai dato, non ho preso un'altra strada,

E in questo mondo non ho più niente da perdere

Oltre al senso di totale colpa -

Ecco perché sono venuto qui per cantare e ballare

Nelle correnti ascendenti dello splendore della luna nera!

Sono venuto qui da montagne lontane

Per ora so cosa fare di me stesso

Spruzzo in sei direzioni, giro intorno al fuoco

Mi porto alle labbra un infuso di erbe amare

Mio Dio!

L'aquila era sospesa nel cielo come una svastica

Sotto l'ala, urlando, i venti stanno morendo,

Ecco che viene a portarmi giù.

Per riversare in me la sete di dissezionarmi

Ho aperto il mio petto con una falce di diamante,

E incorniciato, spudoratamente ridendo e gridando,

Grumo martellante a cuore nudo

Raggi neri agghiaccianti e invisibili

Perché in questo mondo non ho più niente da perdere

Tranne un senso di colpa mortale

Non mi resta che cantare e ballare

Nella fiamma della luna nera che inondò l'Universo.