Жестокий романс - Сергей Трофимов

Он любил ее, как в последний раз,

А она его — соответственно,

И дрожанье губ, и блистанье глаз,

И глубокое чувство следственно.

Их любовь была необычною,

Я бы даже сказал — опальною,

Но кого и как — дело личное,

Если ничего криминального.

Их любовь была с неким бойлером,

Придававшим ей вкус особенный,

Он казался штурмбанфюрером,

А она партизанкой пойманной.

В стрингах кожаных или без «ничо»

На волне возбужденья крайнего,

Он стегал ее шелковой камчой

Под хиты Ипостаса Пихайлова.

Стринги черные, маски черные,

Берцы черные, полицейские,

Вы сгубили нас, фильмы чертовы

Про действительность про россейскую.

Ах, любовь-любовь, ты бываешь злой,

Ты бываешь порой капризною,

То порадуешь сказкой неземной,

То коварно играешь жизнями.

И пускай камча растрепалася,

И слегка саднит под лопаткою.

Все слюбилося, все схлесталося.

Эх… И на сердце истома сладкая.

L'amava come se fosse stata l'ultima volta

E lei sua - rispettivamente,

E il tremore delle labbra, e lo scintillio degli occhi,

E una sensazione profonda è di conseguenza.

Il loro amore era straordinario

Direi anche - caduto in disgrazia,

Ma chi e come è una questione personale,

Se non criminale.

Il loro amore era con una certa caldaia,

Dandole un gusto speciale,

Sembrava uno Sturmbannführer,

E fu catturata da un partigiano.

In tanga di cuoio o senza "nicho"

Su un'ondata di estrema eccitazione,

L'ha trapuntata con una trapunta di seta

Ai successi di Hypostas Pikhailov.

I tanga sono neri, le maschere sono nere,

Berretti neri, poliziotti,

Ci hai rovinato, maledetti film

Sulla realtà del russo.

Ah, amore-amore, puoi essere cattivo,

A volte sei capriccioso,

Allora ti delizierai con una fiaba ultraterrena,

Giochi con le vite in modo insidioso.

E lascia che il kamcha diventi arruffato,

E leggermente dolorante sotto la scapola.

Tutto si è innamorato, tutto è andato in pezzi.

Eh... E dolce languore nel cuore.