Как родная меня мать провожала - Владимир Девятов

Как родная меня мать

Провожала,

Тут и вся моя родня

Набежала:

Тут и вся моя родня набежала.

«Ах, куда ж ты, паренёк, ах куда ты?

Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты.

Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты.

В Красной Армии штыки, чай найдутся.

Без тебя большевики обойдутся.

Без тебя большевики обойдутся.

Поневоле ты идёшь, аль с охоты?

Ваня, Ваня, пропадёшь ни за что ты.

Ваня, Ваня, пропадёшь ни за что ты.

Мать, страдая по тебе, поседела.

Эвон в поле и в избе сколько дела!

Эвон в поле и в избе сколько дела!

Утеснений прежних нет и в помине.

Лучше б ты женился, свет, на Арине.

Лучше б ты женился, свет, на Арине.

С молодой бы жил женой, не ленился!"

Тут я матери родной поклонился.

Тут я матери родной поклонился.

Поклонился всей родне у порога:

«Не скулите вы по мне, ради Бога!

Не скулите вы по мне, ради Бога!

Будь такие все, как вы, ротозеи,

Что б осталось от Москвы, от Расеи?

Что б осталось от Москвы, от Расеи?

Всё пошло б на старый лад, на недолю,

Взяли б всё у нас назад — землю, волю.

Взяли б всё у нас назад — землю, волю.

Come mia madre

sega via,

Ecco tutti i miei parenti

Corse:

Qui tutti i miei parenti sono venuti di corsa.

“Oh, dove sei, ragazzo, oh, dove sei?

Non andresti, Vanyok, dai soldati.

Non andresti, Vanyok, dai soldati.

Ci sono baionette e tè nell'Armata Rossa.

I bolscevichi ce la faranno senza di te.

I bolscevichi ce la faranno senza di te.

Involontariamente, vai o vai a caccia?

Vanya, Vanya, scomparirai per niente.

Vanya, Vanya, scomparirai per niente.

Madre, soffrendo per te, è diventata grigia.

Avon in campo e in capanna, quanto lavoro!

Avon in campo e in capanna, quanto lavoro!

Non ci sono precedenti oppressioni.

Sarebbe meglio se ti sposassi, luce, Arina.

Sarebbe meglio se ti sposassi, luce, Arina.

Vivrei con una giovane moglie, non sarei pigro!"

Qui mi sono inchinato a mia madre.

Qui mi sono inchinato a mia madre.

Si inchinò a tutti i parenti sulla soglia:

“Non piagnucolare per me, per l'amor di Dio!

Non piagnucolare per me, per l'amor di Dio!

Siate tutti come te, Rotosey,

Cosa resterebbe di Mosca, della Russia?

Cosa resterebbe di Mosca, della Russia?

Tutto sarebbe andato alla vecchia maniera, per un po',

Ci riprenderebbero tutto: terra, libertà.

Ci riprenderebbero tutto: terra, libertà.