Никогда не разговаривай с мертвецами - Billy's Band

Рассвет, каждый рассвет, скрип ворот прощального зала,

Каждый день звон ключей, и свет ламп неземного начала…

Тишина, никого, и когда людей соберет природа, —

Будет тихо, и так каждый раз, каждый день, год от нового года.

Ходил по пустым коридорам, и слушал свои шаги,

Разговаривал сам с собою, — больше не с кем здесь говорить.

Курил папиросы, вдыхая дым пополам с воздухом мертвых, затхлым,

Курил и стряхивал пепел в гробы, сам самому понятный.

А потом снова взгляды, кричащие болью, молящие, а еще испуганные,

Приторный запах последних роз, и пластмассы — цветов искусственных,

Никому не нужна святая вода, чище слезы!

Болью святых радовать!

И не было мученников смиренней, и некому в глаза заглядывать.

И вдруг, простыми такими словами, вспомнилась фраза из фильма одна:

НИКОГДА не разговаривай с мертвецами, если не хочешь сойти с ума!

И стало понятно, — уже сошел.

Стоял в стороне, улыбаясь.

Этот странный дом, где ему хорошо, каждый день, каждый век умиралось…

Alba, ogni alba, lo scricchiolio dei cancelli della sala dell'addio,

Ogni giorno il tintinnio delle chiavi e la luce delle lampade di un inizio ultraterreno...

Silenzio, nessuno, e quando la natura raccoglie le persone, -

Sarà tranquillo, e così ogni volta, ogni giorno, anno dopo nuovo anno.

Ho camminato per corridoi vuoti e ho ascoltato i miei passi,

Ho parlato con me stesso - non c'è nessun altro con cui parlare qui.

Fumava sigarette, inalando il fumo a metà con l'aria di morto, stantio,

Fumava e scuoteva le ceneri nelle bare, cosa che lui stesso capiva.

E poi ancora gli sguardi, urlando di dolore, implorando, e anche spaventati,

L'odore stucchevole delle ultime rose e fiori artificiali di plastica,

Nessuno ha bisogno di acqua santa, più pura delle lacrime!

Rallegrati del dolore dei santi!

E non c'erano più umili martiri, e non c'era nessuno da guardare negli occhi.

E all'improvviso, con parole così semplici, mi sono ricordato di una frase del film:

MAI parlare con i morti a meno che tu non voglia impazzire!

Ed è diventato chiaro: era già andato.

Si fece da parte, sorridendo.

Questa strana casa, dove si sente bene, ogni giorno, ogni secolo, è morto...