Соловки - Андрей Макаревич

От суеты два шага до тоски.

И, видит Бог, я выдержать не смог,

И сам себя сослал на Соловки

На небольшой, но ощутимый срок.

Вдаль уплывал Архангельский причал

И ночь была, как белый день, бела.

А я скиты себе воображал,

И даже слышал их колокола.

Но утро было выше всяких грез

И весь корабль смотрел, открывши рты,

Как монастырь неумолимо рос,

Как город, — прямо из воды.

И в этот самый миг я понял вдруг,

Что можно брать любые рубежи,

Но вечным остается дело рук

Лишь только, если верой одержим.

Пять дней средь елей, камня и воды

Ничем не скован, не обременен

Ходил, и всюду находил следы

Двух ипостасей века, двух времен.

Вокруг башен пролегал глубокий ров,

Но ров — уже не ров, а так, овраг.

И спорит сообразность куполов

С несообразным здесь «шестой барак»…

А в тысяча тридцать сумрачном году,

Попав в сии священные места,

Какой-то зек соорудил звезду

На месте православного креста.

Как он забрался — знает только Бог, —

Погнал ли страх, не подвела рука,

Но он залез — ему скостили срок,

А нам осталась память на века.

Да будет так — пусть Соловки хранят

Студеный ветер тех недавних лет.

И в Божьем храме против царских врат

Пусть проступает надпись «Лазарет».

Я слышал, — реставраторы грозят

Весь этот остров превратить в музей.

Я вот боюсь, — они не сообразят

Какой из двух музеев нам важней.

Ci sono due passi dalla vanità alla malinconia.

E, Dio lo sa, non potevo sopportarlo,

E si esiliò a Solovki

Per un periodo breve ma tangibile.

Il molo di Arkhangelsk si allontanò

E la notte era come un giorno bianco, bianco.

E ho immaginato gli skites

E anche sentito le loro campane.

Ma la mattina era oltre i sogni

E tutta la nave guardava con la bocca aperta,

Mentre il monastero cresceva inesorabilmente,

Come una città, uscita dall'acqua.

E in quel preciso momento, ho improvvisamente capito

Che puoi prendere qualsiasi frontiera,

Ma l'opera delle mani resta eterna

Solo se sei ossessionato dalla fede.

Cinque giorni tra abeti, pietra e acqua

Non vincolato da nulla, non gravato

Ho camminato e ho trovato impronte ovunque

Due ipostasi del secolo, due volte.

C'era un profondo fossato intorno alle torri,

Ma il fossato non è più un fossato, ma un burrone.

E sostiene la conformità delle cupole

Con la “sesta capanna” qui, che è inconsistente…

E in milletrenta cupo anno,

Una volta in questi luoghi sacri,

Alcuni detenuti hanno costruito una stella

Al posto della croce ortodossa.

Come ha scalato - solo Dio lo sa -

La paura ha scacciato, la mano ha fallito,

Ma è salito dentro - hanno interrotto il suo mandato,

E abbiamo una memoria per secoli.

Così sia - lascia che le Solovki mantengano

Il vento gelido di quegli ultimi anni.

E nel tempio di Dio contro le porte reali

Lascia che appaia la scritta "Infermeria".

Ho sentito che i restauratori stanno minacciando

Trasforma l'intera isola in un museo.

Temo, non se ne accorgeranno

Quale dei due musei è più importante per noi.