Змей - Мельница

Ах, иначе в былые года

Колдовала земля с небесами,

Дива дивные зрелись тогда,

Чуда чудные деялись сами.

Позабыв Золотую Орду,

Пестрый грохот равнины китайской,

Змей крылатый в пустынном саду

Часто прятался полночью майской.

Только девушки видеть луну

Выходили походкою статной,

Он подхватывал быстро одну,

И взмывал, и стремился обратно.

Как сверкал, как слепил и горел

Медный панцирь под хищной луною,

Как серебряным звоном летел

Мерный клекот над Русью лесною:

«Я красавиц таких, лебедей,

С белизною такою молочной,

Не встречал никогда и нигде,

Ни в заморской стране, ни в восточной;

Но еще ни одна не была

Во дворце моем пышном, в Лагоре —

Умирают в пути, и тела

Я бросаю в Каспийское море.

Спать на дне, средь чудовищ морских,

Почему им, безумным, дороже,

Чем в могучих объятьях моих

На торжественном княжеском ложе?

И порой мне завидна судьба

Парня с белой пастушеской дудкой

На лугу, где девичья гурьба

Так довольна его прибауткой…»

Эти крики заслыша, Вольга

Выходил и поглядывал хмуро.

Надевал тетиву на рога

Беловежского старого тура.

Ah, altrimenti negli anni passati

La terra ha evocato con il cielo,

La meravigliosa diva maturò allora,

Miracoli meravigliosi hanno funzionato da soli.

Dimenticando l'Orda d'Oro,

Il variopinto ruggito della pianura cinese,

Serpente alato nel giardino del deserto

Si nascondeva spesso a mezzanotte di maggio.

Solo le ragazze vedono la luna

uscirono con andatura maestosa,

Ne raccolse rapidamente uno,

E si alzò, e tornò indietro.

Come brillava, come accecava e bruciava

Guscio di rame sotto la luna predatrice,

Come ha volato con un anello d'argento

Urlo dimensionale sulla foresta Russia:

"Sono tali bellezze, cigni,

Con tale bianco latte,

Mai incontrato da nessuna parte

Né in un paese d'oltremare, né in uno orientale;

Ma nessuno lo è stato

Nel mio magnifico palazzo, a Lagor -

Muoiono lungo la strada e i corpi

Mi butto nel Mar Caspio.

Dormi in fondo, tra i mostri del mare,

Perché è più costoso per loro, pazzo,

Che tra le mie possenti braccia

Sul solenne letto principesco?

E a volte sono invidioso del destino

Un ragazzo con la pipa da pastore bianca

Nel prato, dove la fanciulla si accalca

Così contento della sua battuta…”

Sentendo queste grida, Volga

Uscì e apparve cupo.

Mettere una corda sulle corna

Il vecchio tour di Belovezhsky.