А помнишь, друг - Юрий Визбор

А помнишь, друг, команду с нашего двора,

Послевоенный — над веревкой — волейбол,

Пока для секции нам сетку не украл

Четвертый номер — Коля Зять, известный вор.

А первый номер на подаче — Владик Коп,

Владелец страшного кирзового мяча,

Который если попадал кому-то в лоб,

То можно смерть установить и без врача.

А наш защитник, пятый номер — Макс Шароль,

Который дикими прыжками знаменит,

А также тем, что он по алгебре король,

Но в этом двор его нисколько не винит.

Саид Гиреев, нашей дворничихи сын,

Торговец краденым и пламенный игрок.

Серега Мухин, отпускающий усы,

И на распасе — скромный автор этих строк.

Да, вот это — наше поколение, —

Рудиментом в нынешних мирах,

Словно полужесткие крепления

Или радиолы во дворах.

А вот противник — он нахал и скандалист,

На игры носит он то бритву, то наган:

Здесь капитанствует известный террорист,

Сын ассирийца, ассириец Лев Уран,

Известный тем, что, перед властью не дрожа,

Зверю-директору он партой угрожал,

И парту бросил он с шестого этажа,

Но, к сожалению для школы, не попал.

А вот и сходятся два танка, два ферзя,

Вот наша Эльба, встреча войск далеких стран:

Идет походкой воровскою Коля Зять,

Навстречу — руки в брюки — Левочка Уран.

Вот тут как раз и начинается кино.

И подливает в это блюдо остроты

Белова Танечка, глядящая в окно, —

Внутрирайонный гений чистой красоты.

Ну что, без драки?

Волейбол так волейбол!

Ножи отставлены до встречи роковой,

И Коля Зять уже ужасный ставит «кол»,

Взлетев, как Щагин, над веревкой бельевой.

Да, и это наше поколение, —

Рудиментом в нынешних мирах,

Словно полужесткие крепления

Или радиолы во дворах.

…Мясной отдел.

Центральный рынок.

Дня конец.

И тридцать лет прошло — о боже, тридцать лет!

-

И говорит мне ассириец-продавец:

«Конечно, помню волейбол.

Но мяса нет!»

Саид Гиреев — вот сюрприз!

— подсел слегка,

Потом опять, потом отбился от ребят.

А Коля Зять пошел в десантные войска,

И там, по слухам, он вполне нашел себя.

А Макс Шароль — опять защитник и герой,

Имеет личность он секретную и кров.

Он так усердствовал над бомбой гробовой,

Что стал член-кором по фамилии Петров.

А Владик Коп подался в городок Сидней,

Где океан, балет и выпивка с утра,

Где нет, конечно, ни саней, ни трудодней,

Но нету также ни кола и ни двора.

Ну, кол-то ладно, — не об этом разговор, —

Дай бог, чтоб Владик там поднакопил деньжат.

Но где найдет он старый сретенский наш

двор?

-

Вот это жаль, вот это, правда, очень жаль.

Ну что же, каждый выбрал веру и житье,

Полсотни игр у смерти выиграв подряд.

И лишь майор десантных войск Н. Н. Зятьев

Лежит простреленный под городом Герат.

Отставить крики!

Тихо, Сретенка, не плачь!

Мы стали все твоею общею судьбой:

Те, кто был втянут в этот несерьезный матч

И кто повязан стал веревкой бельевой.

Да, уходит наше поколение —

Рудиментом в нынешних мирах,

Словно полужесткие крепления

Или радиолы во дворах.

Ti ricordi, amico, una squadra del nostro cantiere,

Dopoguerra - sopra la corda - pallavolo,

Finché non abbiamo rubato la griglia per la sezione

Il quarto numero è Kolya Son-in-law, un famoso ladro.

E il primo numero in campo è Vladik Kop,

Il proprietario della terribile palla di telone,

Che, se colpisce qualcuno in fronte,

Quindi la morte può essere stabilita anche senza un medico.

E il nostro difensore, il quinto numero è Max Charol,

Chi è famoso per i salti selvaggi,

E anche per il fatto che è il re dell'algebra,

Ma il cantiere non lo incolpa affatto per questo.

Disse Gireev, il figlio del nostro custode,

Un trafficante di beni rubati e un ardente giocatore d'azzardo.

Seryoga Mukhin, lasciando andare i baffi,

E alla fine - il modesto autore di queste righe.

Sì, questa è la nostra generazione,

Un vestigio nei mondi di oggi,

Come supporti semirigidi

O radiogrammi nei cortili.

Ma il nemico - è sfacciato e attaccabrighe,

Per i giochi indossa un rasoio o una rivoltella:

Un noto terrorista sta capitanando qui,

figlio assiro, Leone assiro Urano,

Conosciuto per non tremare davanti all'autorità,

Ha minacciato il direttore degli animali con una scrivania,

E gettò la scrivania dal sesto piano,

Ma, sfortunatamente per la scuola, non ce l'ha fatta.

E qui convergono due carri armati, due regine,

Ecco la nostra Elba, raduno di truppe provenienti da paesi lontani:

Il genero di Kolya cammina con andatura da ladro,

Verso - mani nei pantaloni - Levochka Urano.

È qui che inizia il film.

E aggiunge spezie a questo piatto

Belova Tanechka, guardando fuori dalla finestra, -

Genio intradistrettuale di pura bellezza.

Bene, senza combattere?

La pallavolo è pallavolo!

I coltelli vengono messi da parte fino al fatidico incontro,

E il genero di Kolya mette già una posta terribile,

Decollare, come Shchagin, sopra lo stendibiancheria.

Sì, e questa è la nostra generazione, -

Un vestigio nei mondi di oggi,

Come supporti semirigidi

O radiogrammi nei cortili.

…Sezione carne.

Mercato centrale.

Fine giornata.

E sono passati trent'anni - oh mio Dio, trent'anni!

-

E il venditore assiro mi dice:

“Certo che ricordo la pallavolo.

Ma non c'è carne!

Ha detto Gireev - che sorpresa!

- si sedette leggermente,

Poi di nuovo, poi ha respinto i ragazzi.

E il genero di Kolya andò alle truppe da sbarco,

E lì, secondo indiscrezioni, si è ritrovato completamente.

E Max Charolles è di nuovo un difensore e un eroe,

Ha un'identità segreta e un rifugio.

Era così zelante sulla bara bomba,

Che è diventato un membro centrale con il nome di Petrov.

E Vladik Kop andò nella città di Sydney,

Dov'è l'oceano, balletto e alcol al mattino,

Dove, ovviamente, non ci sono né slittini né giornate lavorative,

Ma non c'è nemmeno palo e cortile.

Bene, va bene, - non è di questo che stiamo parlando, -

Dio non voglia che Vladik risparmi un po' di soldi lì.

Ma dove troverà il nostro vecchio Sretensky

cortile?

-

Questo è un peccato, questo è davvero un peccato.

Ebbene, tutti hanno scelto la fede e la vita,

Cinquanta partite di morte vincendo di fila.

E solo il maggiore delle truppe da sbarco N. N. Zyatyev

Bugie sparate sotto la città di Herat.

Smettila di urlare!

Silenzio, Sretenka, non piangere!

Siamo diventati tutti il ​​tuo comune destino:

Coloro che sono stati coinvolti in questa frivola partita

E chi è legato è diventato uno stendibiancheria.

Sì, la nostra generazione se ne va

Un vestigio nei mondi di oggi,

Come supporti semirigidi

O radiogrammi nei cortili.