Лукоморья больше нет - Владимир Высоцкий

Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след,

Дуб годится на паркет, так ведь нет -

Выходили из избы здоровенные жлобы,

Порубили все дубы на гробы.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди,

Это только присказка, сказка впереди.

Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,

Но явился всем на страх Вертопрах,

Добрый молодец он был - бабку-ведьму подпоил,

Ратный подвиг совершил, дом спалил.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди,

Это только присказка, сказка впереди.

Тридцать три богатыря порешили, что зазря

Берегли они царя и моря,

Каждый взял себе надел, кур завел и в нем сидел

Охраняя свой удел не у дел.

Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,

А с окружающими туп стал и груб,

И ругался день-деньской бывший дядька их морской,

Хоть имел участок свой под Москвой.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди,

Это только присказка, сказка впереди.

А Русалка, вот дела - честь недолго берегла,

И однажды, как смогла, родила,

Тридцать три же мужика не желают знать сынка,

Пусть считается пока сын полка.

Как-то раз один колдун, врун болтун и хохотун,

Предложил ей, как знаток бабских струн,

Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму,

И пошла она к нему как в тюрьму.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди,

Это только присказка, сказка впереди.

Там и вправду ходит кот, как направо, так поет,

А как налево - так загнет анекдот,

Но ученый, сукин сын, цепь златую снес в торгсин,

А на выручку - один в магазин.

Как-то раз за Божий дар получил он гонорар,

В Лукоморье перегар на гектар,

Но хватил его удар и чтоб избегнуть Божьих кар

Кот диктует про татар мемуар.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди,

Это только присказка, сказка впереди.

А бородатый Черномор, лукоморский первый вор,

Он давно Людмилу спер, ой, хитер!

Ловко пользуется, тать, тем, что может он летать,

Зазеваешься - он хвать - и тикать.

А коверный самолет сдал в музей в запрошлый год,

Любознательный народ так и прет,

И без опаски старый хрыч баб ворует - хнычь, ни хнычь,

Ой, скорей его разбей паралич!

Нету мочи, нету сил - Леший как-то недопил,

Лешачиху свою бил и вопил:

"Дай рубля, прибью а то, я ж добытчик, али кто?

А не дашь, тоды пропью долото!"

"Я ли ягод не носил?",- снова Леший голосил

"А коры по сколько кил приносил!

Надрывался издаля все твоей забавы для,

А ты жалеешь мне рубля, ах, ты тля!"

И невиданных зверей, дичи всякой нету ей,

Понаехало за ей егерей,

Так что значит не секрет - Лукоморья больше нет,

И все, о чем писал поэт - это бред.

Ты уймись, уймись, тоска, душу мне не рань,

Раз уж это - присказка, значит дело дрянь.

Lukomorye non c'è più, le querce hanno tracciato,

Il rovere è adatto per il parquet, ma non -

Dalla capanna uscirono pesanti ronzini,

Hanno abbattuto tutte le querce per le bare.

Ti calmi, calmati, bramando nel mio petto,

Questo è solo un modo di dire, una fiaba davanti.

È meraviglioso vivere in case con cosce di pollo,

Ma il Vertoprach apparve a tutti con timore,

Era un bravo ragazzo - ha fatto ubriacare la nonna strega,

Ha compiuto un'impresa d'armi, ha bruciato la casa.

Ti calmi, calmati, bramando nel mio petto,

Questo è solo un modo di dire, una fiaba davanti.

Trentatré eroi lo decisero invano

Si prendevano cura del re e del mare,

Ognuno ha preso un capo di abbigliamento per sé, ha messo su dei polli e si è seduto su di esso

Proteggere la tua eredità è senza lavoro.

Dopo aver staccato la quercia verde, il loro zio fece una casa di tronchi,

E con quelli intorno a lui divenne stupido e maleducato,

E l'ex zio quotidiano del loro marine maledisse,

Sebbene avesse il suo complotto vicino a Mosca.

Ti calmi, calmati, bramando nel mio petto,

Questo è solo un modo di dire, una fiaba davanti.

E la Sirena, questo è il caso - non ha risparmiato il suo onore a lungo,

E un giorno, come poteva, partorì,

Trentatré uomini non vogliono conoscere il loro figlio

Sia considerato fino al figlio del reggimento.

C'era una volta uno stregone, un bugiardo, un chiacchierone e una risata,

Le offrì, da intenditore di fili femminili,

Tipo, sirena, capirò tutto e ti porterò con un bambino,

E lei andò da lui come una prigione.

Ti calmi, calmati, bramando nel mio petto,

Questo è solo un modo di dire, una fiaba davanti.

C'è davvero un gatto che cammina, come a destra, quindi canta,

E come a sinistra - così l'aneddoto si piegherà,

Ma lo scienziato, figlio di puttana, ha portato la catena d'oro a Torgsin,

E in soccorso - uno al negozio.

Una volta ricevuto un compenso per il dono di Dio,

In Lukomorye, un fumo per ettaro,

Ma è bastato il suo colpo per evitare i castighi di Dio

Il gatto detta un libro di memorie sui tartari.

Ti calmi, calmati, bramando nel mio petto,

Questo è solo un modo di dire, una fiaba davanti.

E il barbuto Chernomor, il primo ladro di Lukomorsk,

Ha rubato Lyudmila molto tempo fa, oh, astuto!

Usa abilmente, ladro, il fatto di saper volare,

Rimani a bocca aperta - lui afferra - e spunta.

E l'aereo del tappeto è stato consegnato al museo l'anno scorso,

Gente curiosa e di corsa,

E senza paura, la vecchia grugnita ruba - piagnucolare, non piagnucolare,

Oh, rompi subito la sua paralisi!

Niente urina, niente forza - Leshy in qualche modo non beveva,

Ha battuto il suo Leshachikha e ha urlato:

"Dammi un rublo, lo batterò, ma poi sono un getter, o chi?

E se non lo fai, berrò lo scalpello!

«Non ho portato le bacche?» gridò di nuovo Leshy.

"E quanti kil hanno portato la corteccia!

Strappato da lontano tutto il tuo divertimento per,

E mi risparmi un rublo, oh, afide!

E animali invisibili, non c'è gioco per lei,

I cacciatori vennero per lei,

Quindi significa che non è un segreto - Lukomorye non c'è più,

E tutto ciò di cui ha scritto il poeta è una sciocchezza.

Calmati, calmati, malinconia, non ferire la mia anima,

Poiché questo è un detto, allora è spazzatura.