Летела жизнь - Владимир Высоцкий

Я сам с Ростова, а вообще подкидыш —

Я мог бы быть с каких угодно мест, —

И если ты, мой Бог, меня не выдашь,

Тогда моя Свинья меня не съест.

Живу — везде, сейчас, к примеру, — в Туле.

Живу — и не считаю ни потерь, ни барышей.

Из детства помню детский дом в ауле

В республике чечено-ингушей.

Они нам детских душ не загубили,

Делили с нами пищу и судьбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетала с выхлопом в трубу.

Я сам не знал, в кого я воспитаюсь,

Любил друзей, гостей и анашу.

Теперь чуть что, чего — за нож хватаюсь, —

Которого, по счастью, не ношу.

Как сбитый куст я по ветру волокся,

Питался при дороге, помня зло, но и добро.

Я хорошо усвоил чувство локтя, —

Который мне совали под ребро.

Бывал я там, где и другие были, —

Все те, с кем резал пополам судьбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетела с выхлопом в трубу.

Нас закаляли в климате морозном,

Нет никому ни в чем отказа там.

Так что чечены, жившие при Грозном,

Намылились с Кавказа в Казахстан.

А там — Сибирь — лафа для брадобреев:

Скопление народов и нестриженных бичей, —

Где место есть для зеков, для евреев

И недоистребленных басмачей.

В Анадыре что надо мы намыли,

Нам там ломы ломали на горбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетала с выхлопом в трубу.

Мы пили все, включая политуру, —

И лак, и клей, стараясь не взболтнуть.

Мы спиртом обманули пулю-дуру —

Так, что ли, умных нам не обмануть?!

Пью водку под орехи для потехи,

Коньяк под плов с узбеками, по-ихнему — пилав, —

В Норильске, например, в горячем цехе

Мы пробовали пить стальной расплав.

Мы дыры в деснах золотом забили,

Состарюсь — выну — денег наскребу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетала с выхлопом в трубу.

Какие песни пели мы в ауле!

Как прыгали по скалам нагишом!

Пока меня с пути на завернули,

Писался я чечено-ингушом.

Одним досталась рана ножевая,

Другим — дела другие, ну, а третьим — третья треть…

Сибирь, Сибирь — держава бичевая, —

Где есть где жить и есть где помереть.

Я был кудряв, но кудри истребили —

Семь пядей из-за лысины во лбу.

Летела жизнь в плохом автомобиле

И вылетела с выхлопом в трубу.

Воспоминанья только потревожь я —

Всегда одно: На помощь!

Караул!..

Вот бьют чеченов немцы из Поволжья,

А место битвы — город Барнаул.

Когда дошло почти до самосуда,

Я встал горой за горцев, чье-то горло теребя, —

Те и другие были не отсюда,

Но воевали, словно за себя.

А те, кто нас на подвиги подбили,

Давно лежат и корчатся в гробу, —

Их всех свезли туда в автомобиле,

А самый главный — вылетел в трубу.

Io stesso vengo da Rostov, ma in generale un trovatello -

Potrei essere da qualsiasi luogo, -

E se tu, mio ​​Dio, non mi tradisci,

Allora il mio maiale non mi mangerà.

Vivo ovunque, ora, per esempio, a Tula.

Io vivo - e non conto né perdite né profitti.

Fin dall'infanzia ricordo l'orfanotrofio del villaggio

Nella Repubblica ceceno-inguscia.

Non hanno rovinato l'anima dei nostri figli,

Hanno condiviso cibo e destino con noi.

La vita volava in una brutta macchina

E volò fuori con lo scarico nel tubo.

Io stesso non sapevo chi sarei cresciuto per essere,

Amava gli amici, gli ospiti e la marijuana.

Ora qualcosa, qualcosa - prendo un coltello, -

Che fortunatamente non indosso.

Come un cespuglio abbattuto ho trascinato il vento,

Ho mangiato per strada, ricordando il male, ma anche il bene.

Ho padroneggiato la sensazione del gomito, -

Che è stato spinto sotto le mie costole.

Sono stato dove sono stati gli altri,

Tutti quelli con cui ha tagliato a metà il destino.

La vita volava in una brutta macchina

E volò via con lo scarico nel tubo.

Eravamo temprati in un clima gelido,

A nessuno viene negato nulla lì.

Così i ceceni che vivevano sotto Grozny,

Insaponato dal Caucaso al Kazakistan.

E lì - Siberia - lafa per i barbieri:

L'accumulo di popoli e flagelli non tagliati, -

Dove c'è un posto per i detenuti, per gli ebrei

E l'inesauribile Basmachi.

Ad Anadyr abbiamo lavato ciò di cui avevamo bisogno,

Ci hanno rotto i piedi di porco sulla schiena.

La vita volava in una brutta macchina

E volò fuori con lo scarico nel tubo.

Abbiamo bevuto tutto, compreso il polacco, -

Sia vernice che colla, cercando di non scuoterlo.

Abbiamo ingannato lo stupido proiettile con l'alcol -

Allora, cosa, non possiamo ingannare gli intelligenti?!

Bevo vodka con noci per divertimento

Cognac sotto pilaf con uzbeki, nella loro lingua - pilav, -

A Norilsk, per esempio, in un negozio caldo

Abbiamo provato a bere acciaio fuso.

Abbiamo riempito i buchi delle gengive con l'oro,

Invecchierò - lo tirerò fuori - metterò insieme soldi.

La vita volava in una brutta macchina

E volò fuori con lo scarico nel tubo.

Che canzoni abbiamo cantato nel villaggio!

Come saltavano nudi sugli scogli!

Mentre mi hanno allontanato dal sentiero,

Ho scritto in ceceno-inguscio.

Uno ha una ferita da coltello,

Altri hanno cose diverse, beh, e il terzo - un terzo ...

Siberia, Siberia - un potere flagello, -

Dove c'è dove vivere e dove morire.

Ero riccio, ma i ricci sono stati sterminati -

Sette campate a causa della calvizie in fronte.

La vita volava in una brutta macchina

E volò via con lo scarico nel tubo.

I ricordi mi disturbano solo -

Sempre lo stesso: Aiuto!

Guardia!..

Qui i tedeschi del Volga battono i ceceni,

E il luogo della battaglia è la città di Barnaul.

Quando è arrivato quasi al linciaggio,

Sono stato come una montagna per gli altipiani, tirando la gola a qualcuno, -

Entrambi non erano di qui,

Ma hanno combattuto come per se stessi.

E coloro che ci hanno condotto alle imprese,

Per molto tempo mentono e si contorcono in una bara, -

Sono stati tutti portati lì in macchina,

E il più importante è volato nel camino.