Ошибка вышла - Владимир Высоцкий

Я был и слаб и уязвим, дрожал всем существом своим,

Кровоточил своим больным истерзанным нутром, —

И, словно в пошлом попурри, огромный лоб возник в двери

И озарился изнутри здоровым недобром.

Но властно дернулась рука: «Лежать лицом к стене!»

—

И вот мне стали мять бока на липком топчане.

А самый главный — сел за стол, вздохнул осатанело

И что-то на меня завел, похожее на «дело».

И что-то на меня завел, похожее на «дело».

Вот в пальцах цепких и худых смешно задергался кадык,

Нажали в пах, потом — под дых, на печень-бедолагу.

Когда давили под ребро — как екало мое нутро!

И кровью харкало перо в невинную бумагу.

В полубреду, в полупылу разделся донага, —

В углу готовила иглу нестарая карга, —

И от корней волос до пят по телу ужас плелся:

А вдруг уколом усыпят, чтоб сонный раскололся?!

А вдруг уколом усыпят, чтоб сонный раскололся?!

Он, потрудясь над животом, сдавил мне череп, а потом

Предплечья мне стянул жгутом и крови ток прервал.

Я, было, взвизгнул, но замолк, — сухие губы на замок, —

А он кряхтел, кривился, мок, писал и ликовал.

Он в раж вошел — знакомый раж, — но я как заору:

«Чего строчишь?

А ну, покажь секретную муру!..»

Подручный — бывший психопат — связал мои запястья, —

Тускнели, выложившись в ряд, орудия пристрастья.

Тускнели, выложившись в ряд, орудия пристрастья.

Я терт и бит, и нравом крут, могу — вразнос, могу — враскрут, —

Но тут смирят, но тут уймут — я никну и скучаю.

Лежу я, голый как сокол, а главный — шмыг да шмыг за стол —

Все что-то пишет в протокол, хоть я не отвечаю.

Нет, надо силы поберечь, а то ослаб, устал, —

Ведь скоро пятки станут жечь, чтоб я захохотал,

Держусь на нерве, начеку, но чувствую отвратно, —

Мне в горло сунули кишку — я выплюнул обратно.

Мне в горло сунули кишку — я выплюнул обратно.

Я взят в тиски, я в клещи взят — по мне елозят, егозят,

Все вызвать, выведать хотят, все пробуют на ощупь.

Тут не пройдут и пять минут, как душу вынут, изомнут,

Всю испоганят, изорвут, ужмут и прополощут.

«Дыши, дыши поглубже ртом!

Да выдохни, — умрешь!»

«У вас тут выдохни — потом навряд ли и вздохнешь!»

Во весь свой пересохший рот я скалюсь: «Ну, порядки!

Со мною номер не пройдет, товарищи-ребятки!»

Со мною номер не пройдет, товарищи-ребятки!"

Убрали свет и дали газ, доска какая-то зажглась, —

И гноем брызнуло из глаз, и булькнула трахея.

И он зверел, входил в экстаз, приволокли зачем-то таз…

Я видел это как-то раз — фильм в качестве трофея.

Ко мне заходят со спины и делают укол…

«Колите, сукины сыны, но дайте протокол!»

Я даже на колени встал, я к тазу лбом прижался;

Я требовал и угрожал, молил и унижался.

Я требовал и угрожал, молил и унижался.

Но туже затянули жгут, вон вижу я — спиртовку жгут,

Все рыжую чертовку ждут с волосяным кнутом.

Где-где, а тут свое возьмут!

А я гадаю, старый шут:

Когда же раскаленный прут — сейчас или потом?

Шабаш калился и лысел, пот лился горячо, —

Раздался звон — и ворон сел на белое плечо.

И ворон крикнул: «Nеvеrмоrе!»

— проворен он и прыток, —

Напоминает: прямо в морг выходит зал для пыток.

Напоминает: прямо в морг выходит зал для пыток.

Я слабо поднимаю хвост, хотя для них я глуп и прост:

«Эй!

За пристрастный ваш допрос придется отвечать!

Вы, как вас там по именам, — вернулись к старым временам!

Но протокол допроса нам обязаны давать!»

И я через плечо кошу на писанину ту:

«Я это вам не подпишу, покуда не прочту!»

Мне чья-то желтая спина ответила бесстрастно:

«А ваша подпись не нужна — нам без нее все ясно».

«А ваша подпись не нужна — нам без нее все ясно».

«Сестренка, милая, не трусь — я не смолчу, я не утрусь,

От протокола отопрусь при встрече с адвокатом!

Я ничего им не сказал, ни на кого не показал, —

Скажите всем, кого я знал: я им остался братом!»

Он молвил, подведя черту: «Читай, мол, и остынь!»

Я впился в писанину ту, а там — одна латынь…

В глазах — круги, в мозгу — нули, — проклятый страх, исчезни:

Они же просто завели историю болезни!

Они же просто завели историю болезни!

Ero debole e vulnerabile, tremavo con tutto il mio essere,

Sanguinava con il suo intestino malato e tormentato, -

E, come in un volgare pot-pourri, apparve sulla porta un'enorme fronte

E illuminato dall'interno con un sano male.

Ma la mano si contrasse imperiosamente: "Sdraiati di fronte al muro!"

—

E così hanno cominciato a impastare i miei fianchi sul letto appiccicoso del cavalletto.

E il più importante - si sedette al tavolo, sospirò selvaggiamente

E mi ha portato qualcosa, simile a un "caso".

E mi ha portato qualcosa, simile a un "caso".

Qui, nelle dita tenaci e sottili, il pomo d'Adamo si contrasse in modo divertente,

Hanno premuto all'inguine, poi sotto la pancia, sul fegato del poveretto.

Quando hanno premuto sotto le costole - come pulsavano le mie viscere!

E la penna ha sputato sangue su carta innocente.

A metà delirio, a metà calore spogliato nudo, -

Nell'angolo, una vecchia strega stava preparando un ago, -

E dalle radici dei capelli alle dita dei piedi, l'orrore si intrecciava attraverso il corpo:

E se lo addormentassero con un'iniezione in modo che il dormiglione si rompesse?!

E se lo addormentassero con un'iniezione in modo che il dormiglione si rompesse?!

Lui, lavorando sul mio stomaco, mi ha stretto il cranio, e poi

Mi ha tirato gli avambracci con un laccio emostatico e il flusso sanguigno è stato interrotto.

Ero solito strillare, ma tacevo, - labbra secche al castello, -

E gemette, fece una smorfia, si bagnò, scrisse e gioì.

Andò su tutte le furie - una rabbia familiare - ma io come gridare:

"Cosa stai scrivendo?

Ebbene, mostrami la mura segreta!..”

Assistente - un ex psicopatico - mi ha legato i polsi, -

Oscurati, disposti in fila, gli strumenti della passione.

Oscurati, disposti in fila, gli strumenti della passione.

Strofino e batto, e il mio carattere è calmo, posso - spacciare, posso - fare pubblicità, -

Ma qui saranno umiliati, ma qui porteranno via - mi inchino e manco.

Sono sdraiato nudo come un falco, e quello principale - annusando e annusando al tavolo -

Tutti scrivono qualcosa nel protocollo, anche se non rispondo.

No, devi risparmiare le forze, altrimenti sei debole, stanco, -

Dopotutto, presto i talloni bruceranno, quindi rido,

Rimango sui nervi, in allerta, ma mi sento disgustoso, -

Mi hanno messo un intestino in gola - l'ho risputato fuori.

Mi hanno messo un intestino in gola - l'ho risputato fuori.

Sono preso in una morsa, sono preso in tenaglie: mi strisciano addosso, mi strisciano addosso,

Tutti vogliono chiamare, scoprire, tutti provano al tocco.

Non passeranno nemmeno cinque minuti qui, quando l'anima sarà portata fuori, schiacciata,

Tutto sarà contaminato, strappato, spremuto e risciacquato.

“Respira, respira profondamente attraverso la bocca!

Sì, espira: morirai!

"Espira qui - allora è improbabile che tu possa persino respirare!"

Con tutta la mia bocca riarsa, scopro i denti: “Bene, ordina!

Il numero non funzionerà con me, compagni-ragazzi!

Il numero non funzionerà con me, compagni-ragazzi!"

Hanno spento la luce e acceso il gas, una specie di tabellone si è acceso, -

E il pus schizzava dagli occhi e la trachea gorgogliava.

Ed è impazzito, è andato in estasi, per qualche motivo hanno trascinato il bacino ...

L'ho visto una volta: un film come trofeo.

Vengono da me da dietro e mi fanno un'iniezione...

"Iniettatevi, figli di puttana, ma date il protocollo!"

Mi sono persino inginocchiato, ho premuto la fronte sul bacino;

Ho preteso e minacciato, supplicato e umiliato me stesso.

Ho preteso e minacciato, supplicato e umiliato me stesso.

Ma hanno stretto il laccio emostatico, vedo lì - stanno bruciando la lampada dello spirito,

Tutto il diavolo rosso sta aspettando con una frusta per capelli.

Dove, dove e poi prenderanno il loro!

E immagino, vecchio giullare:

Quando è l'asta rovente - ora o più tardi?

Il Sabbat era caldo e calvo, il sudore scorreva caldo, -

Ci fu uno squillo e il corvo si sedette sulla spalla bianca.

E il corvo gridò: "Mai più!"

- è agile e veloce, -

Mi ricorda: una camera di tortura si apre proprio nell'obitorio.

Mi ricorda: una camera di tortura si apre proprio nell'obitorio.

Alzo debolmente la coda, anche se per loro sono stupido e semplice:

"Ehi!

Dovrai rispondere del tuo interrogatorio parziale!

Tu, come sei chiamato per nome, sei tornato ai vecchi tempi!

Ma il verbale dell'interrogatorio ci deve essere consegnato!»

E falcio sopra la mia spalla a quello scarabocchio:

"Non firmerò questo per te finché non lo avrò letto!"

La schiena gialla di qualcuno mi ha risposto impassibile:

"Ma la tua firma non è necessaria: tutto è chiaro per noi senza di essa."

"Ma la tua firma non è necessaria: tutto è chiaro per noi senza di essa."

"Sorella, cara, non aver paura - non starò zitto, non mi asciugherò,

Uscirò dal protocollo quando incontrerò un avvocato!

Non ho detto loro niente, non li ho mostrati a nessuno, -

Dillo a tutti quelli che conoscevo: sono rimasto loro fratello!

Ha detto, tracciando una linea: "Leggi, dicono, e calmati!"

Ho scavato in quegli scarabocchi, e c'è solo il latino...

Ci sono cerchi negli occhi, zeri nel cervello, dannata paura, scompaiono:

Hanno appena preso una storia medica!

Hanno appena preso una storia medica!